Утро было тяжелым. И неудивительно – понедельник. Меня качало из стороны в сторону и хотелось тихонько умереть. Вокзал Бийска неумолимо приближался. Буууээээ. Остановились. Наконец, в числе последних, мы вышли из вагона, волоча за собой рюкзаки.
- Наши? – радостно встретили нас две девчонки спортивного вида.
- Мммммууу… хрюю…Если…вы из клуба "Скат", то мы теперь ваши…
- Вика, Света, – представились девушки.
Подошел Леша Соколов, с которым мы были заочно знакомы по телефону.
- Юра¹. Оля². Света³ .
- А где наша Девушка Из Удмуртии? Нам обещали еще одну девушку.
Девушка из Удмуртии появилась как по волшебству.
- Доброе утро, я Ирина⁴. – все внимательно оглядели блондинку в красных бриджах.
Так мы все познакомились в одно прекрасно-хмурое утро. Конечно, утро было прекрасным, а хмурым – мое похмельное настроение.
- Отлично! Теперь берите билеты на обратный путь и едем. Нас уже ждет машина.
В машине мы познакомились с Витей – нашим капитаном. Выяснилось, что Вика с Лешей поведут через два дня группу на Чую⁵, а с нами пойдут Света и Витя.
В Бийске еще остановились около супермаркета – пополнить запасы спиртного. Мне, ясное дело, было не до этого. Я бродила по магазину в поисках чего-то такого, чего мне хотелось бы съесть для поднятия настроения. Сначала я наткнулась на замороженную вишню без косточек. Представила кисло-сладкий вкус рубиновых ягод – захотелось жить. Потом выбрала грушку поспелее и тут же вгрызлась в ее румяный бок. Грушка оказалась сочной, сладкой – мечта поэта! Через полчаса я облегченно вздыхала, чувствуя как отпускает противное состояние после вчерашнего Дня Железнодорожника.
Оля с Юрой, в отличие от меня, оказались более стойкими. Они затарились коньяком и водкой под завязку. Ирина добавила в копилку вина и пива. Мы грузили в "Соболь" бутылки, а из динамика неслось:
"Черный бумер, Черный бумер
Под окном катается
Черный бумер, Черный бумер
Девкам очень нравится…"
Я кивнула Юре: кажется, это новая песня маршрута.
Пакет с вишней лежал у меня в ногах, истекая соком. Вишен уже не хотелось.
По дороге до точки начала маршрута мы со "скатовцами" делились впечатлениями от прошлых маршрутов по Катуни и Оне ⁶. Леша рассказывал нам легенды Алтая, из которых я запомнила только легенду о стервозной принцессе Катуни, сбежавшей к пастуху-Бию и о том, как она не стала связываться с богатырем Бабырганом⁷, которого отец ослушницы послал ей навстречу, а просто махнула в сторону и была такова. А недалекий Бабырган так и остался стоять пень пнем, вернее скалой, в ожидании принцессы. Ну, это так, к слову о легендах.
Постепенно разговоры о высоте воды, о мощности порогов, преимуществах "четверки" перед "двойкой" ⁸ иссякли и пришло время для шуток. Алтай сильно изменился за последние годы. Базы мелькали часто и густо, рекламные щиты наперебой предлагали сплавы, комфортный отдых и прочие прелести жизни. Проезжая мимо очередного отеля Леша заметил:
- Еще один сиротский домик.
- Сиротский? – встрепенулась Оля – это для детей погибших водников?
Гиды радостно заржали.
- Сиротскими у нас называются дома новых русских, как в анекдоте.
Построил новый русский себе дом трехэтажный, с гаражом на четыре машины, сауной и бассейном. Соседка-старушка заходит к нему во двор и спрашивает: "Скажи-ка, милок, для кого такой дом большой?" "Да для сирот", - отвечает хозяин. "И много их, сирот-то?" "Да вот я один, сиротинка, и буду жить". :)
Перекусывали в тени придорожного кафе Усть-Семы. Толстая собака издалека обнюхала наши огурцы с блинами и брезгливо легла подальше. Выпили по рюмочке, закусили бутербродами, которые нам предусмотрительно приготовили "скатовцы".
Дальше катили по Чуйскому тракту, любовались Катунью и многочисленными ее притоками. Вздыхали. Кричали: "Смотри! Смотри! Какая красота!" и снова погружались в созерцание вечности.
Однако ничто не вечно под луной. Пришел конец и "Соболю" на подъеме к Семинскому перевалу. Наш славный водитель Денис колдовал над радиатором, бегал за водой и снова колдовал. От безделья мы сходили в ближайшее кафе. Испили кофе, попробовали местный чак-чак с кедровыми орешками, походили по обочине и нашли-таки занятие по душе: стали швырять камешки в старый холодильник, выброшенный кем-то на пустырь. Попали все, кроме меня. Холодильник быстро надоел. Тогда наше внимание привлек кедр, на ветвях которого были замечены шишки. Юра проявил чудеса эквилибристики и метания дрына, но все-таки достал шишку (да, Маугли, ты кого хочешь достанешь). Шишка оказалась недозрелой, зато здорово перепачкала его руки смолой. Кедр тоже потерял популярность. Решили рвануть на перевал пешком. "Соболь" с вещами оставили дожидаться помощи из Бийска, которую все-таки пришлось вызвать. Чуть позже Денису удалось докатить "Соболя" до пика перевала, и в нем мы прятались от дождя, что было очень кстати.
На перевале фотографировались на фоне стелы и складывали пирамидки из камушков. Там же Леша раздал нам брызгозащитные костюмы жовто-блакитного колеру с фирменной символикой клуба. Соседями нам были храпевшие в палатке бомжеватого вида алтайцы и орел, загонявший одну и ту же мышь возле мусорного бака.
- Леш, а че это за народ, который бегает все время в гору, потом неизвестно откуда появляется внизу и снова бежит в гору? – махнула рукой Оля.
- А это база олимпийского резерва. Там тренируются спортсмены-биатлонисты.
Мы все стали наблюдать за ними. И подловили-таки момент, когда они бежали вниз. Успокоились.
Тут Юра сел на свой любимый конек:
- Может, в картишки?
Я радостно показала на Юру пальцем:
- Позвольте вам представить известного карточного шулера Юру! Он все время придумывает новые правила!
- Света, ПП! - заметил исподлобья Юра.
- ПП?
- Пасть порву! Гыгы! – хрюкнул он мне.
В этом походе козырной игрой стал переводной дурак. И, конечно, Юра немало новых правил придумал. Впрочем, это оказалось заразительным. Новые правила стали выдвигать все игроки. К концу сплава мы уже оговаривали сколько взяток будет на первый бой, кто имеет право подкидывать и как начинают новую игру: из-под дурака или на дурака.
Это очень весело, когда играет пять-шесть человек. Одни набирают сразу полколоды карт и сидят с этими веерами шестерок-семерок. Другие заходят с козырных дам, ничуть не стыдясь такого моветона и снисходительно объявляют противнику:
- Давай любую, самую ненужную.
Вечерело и холодало. Наконец Оля озвучила здравую мысль:
- А не выпить ли нам?
Народ тут же оживился. Достали из тюков пиво с водкой. Ирина, не забыв еще кем она является на гражданке, ограничилась несколькими глотками пива.
- Уууу, училка – подвела итог Оля.
Выпили – согрелись. Только нам захорошело, как прибыла "Газель" на смену страдальца-"Соболя". Еще полчаса перегружали раму "Крокодила". А сумерки сгущались.
Следующий перевал проскочили без фотосессии, как планировалось раньше.
- Ничего, - сыронизировала Оля, - на обратном пути сфотографируемся ⁹.
На место ночевки прибыли поздним вечером.
- Вот так дикие места, - удивились мы, оглядывая палаточный лагерь с многочисленными кострами, - куда ж тут в туалет-то сходить? Абсолютно голое пространство было усеяно камнями и чахлыми кустиками конопли. Ни одного приличного куста, где можно было бы затаиться, в округе не наблюдалось. Как мы решали свои проблемы – это тайна, которую мы и сами не знаем.
На большой поляне в один день с нами стартовали пять рафтов¹⁰ с "двойкой", команда из Барнаула (рафт и "четверка") и, собственно, наша команда из шести человек на катарафте¹¹ по имени "Крокодил".
"Крокодилу" хочу спеть отдельную оду радости. Наш красавец имеет солидные размеры: 5.90х3.90м, красивые желто-синие баллоны с четырьмя концами (это важно!) :) и замечательную устойчивость даже при таких гребцах, как мы. Нет никакого секрета, что в Шабаше¹² мы не выгребали как нужно, но могучий "Крокодил" упирался в валы боками, прошибал бочки¹³ и ревел, пока кормовые судорожно сжав ногами его баллоны, хватаясь зубами за раму, втыкали слабеющими руками весла в вязкую воду. Он вынес нас на себе, друг наш. Мы в сумасшедшей радости целовали его блестящие бока после порога, а он тихонько бормотал: "ну, будет, будет…"