На утро был потрясающий завтрак – рисовая каша на сгущенке с курагой и грибной салат с ананасами. Как мы ни старались, обчистить все котелки не получалось. Упросили Свету "завернуть нам с собой". Света ворчала, что все продукты повезет обратно.
- Что я скажу Вике? Что вас голодом морила?
- Ага, морила, - отвечаем, похлопывая себя по кругленьким животам.
- И еще мармеладу не было! – добавляет Оля, развалившись на каремате с книжкой.
Когда отчаливали, на место нашего лагеря спустился табун лошадей.
- Лоша-а-а-дка-а-а! – вспомнила я приключения на Кубайке³⁶.
Лошади добродушно фыркали, но на водопой встали на безопасном расстоянии. Мы с умилением смотрели на плюшевых жеребят, трусивших на неуверенных длинных ногах. Все-таки лошади – прекрасные создания.
На том же мосту, что и мы вчера, собралась кучка зрителей. Катарафт – это вам не резиновая лодка. Это серьезная махина. Ну и мы, воспитанные суровой Катунью водники, разительно отличаемся от рафтеров "на один час". Мы умные, мы смелые, ну и так далее. Поэтому прошли Пни красиво. Немного покрутились на воронках, но не более. Народ с моста кричал что-то ободряющее. До жути хотелось поднять весло над головой и загорланить: "Эге-гей, бляяяя!", но мы вдохновенно гребли до чистой воды³⁷.
Пни считаются границей между Средней и Нижней Катунью. Мы шли уже по более-менее обитаемым местам. По правому берегу бежала дорога, которая стала нам постоянной спутницей.
Мы с Юрой пытались угадать место, откуда когда-то в первый раз стартовали с Говорами. Я утверждала, что первым мы прошли порог Бийку, а Юра был за Еландинский. В конечном итоге, я не только не узнала того места старта, но и вся Нижняя Катунь показалась мне незнакомой. Места, которые отпечатались у меня в памяти такими, на самом деле выглядели совсем не так. Оля была первый и последний раз на Алтае, когда еще училась в школе. Для ее памяти Алтай вообще был в черно-белых фотографиях.
Бийка потянула на "тройку"³⁸. Перед порогом Еландинский остановились на обед. Витя посоветовал нам осмотреть штольню в качестве местной достопримечательности. Мы, стеная, полезли в гору. А что делать? Назвался водником – должен быть умным и смелым.
Если хотите проверить мощность своего фонарика, поезжайте на Алтай, найдите самую обычную пещеру и попробуйте пройти в ней метров пятнадцать – двадцать. Не ударитесь головой и не споткнетесь – примите мои поздравления, у вас отличный фонарик. В свете же наших фонарей мы не могли разглядеть и собственных рук. Поэтому мы всегда ходим в касках. Юра почти сразу отказался от затеи осмотра "достопримечательности", по традиции загорал на солнышке. Девчонки заупрямились "Зря, что ли, поднимались?". Иринка тащила меня за руку.
- Не хочу я туда идти! Я ни черта не вижу! – упиралась я. – Вы сами-то что-нибудь видите?
Девчонки не сдавались. Прошли еще метров десять.
- Все, хватит. Я уже не вижу выхода. Давайте обратно.
Посчитав свой долг исполненным, мы повернули назад.
- Вот куда мне надо, вот где я не сгорю от солнца, - пришла к выводу Оля, ощупывая подгоревший нос. - Только не видно ни зги. А так ничего.
- Здравствуй, солнце! – мы вышли на свободу. С высоты стали обозревать Еландинский порог с красивой бочкой у скал слева. Как раз в это время шел рафт. Прямо в бочку. - Киль давай, киль! – почему-то вдруг захотелось мне.
- Ты что, Света? – удивился Юра. – Зачем киль?
- Да просто никогда киля не видела, а тут такой отличный вид.
Юра покачал головой.
Спускались к дороге еще более мучительно, чем поднимались. Ну не горники мы, не горники! Мы водники-дураки.
Едва успели вымыть посуду, как ливанул дождь.
Под дождем мы прошли Еланду. Под дождем мы пели Десять Песен О Солнце³⁹, стучали зубами от холода и кричали "Мать моржиха, дай дождя!!!". И мать моржиха давала. Какого только дождя она нам не выдала за этот день! Мы были Форестами Гампами во Вьетнаме. Кругом вода. Сплошная стена ледяной воды. С горечью провожали таблички "Баня", с завистью наблюдали за туристами, жравшими в палатках водку. Водка! У нас не было ни капли этой живительной влаги. Мы вышли на участок реки, где до ближайшего населенного пункта было километров двадцать по воде. Дождь лил.
- Похоже, мы попали в циклон, ребята. Держитесь, завтра будет баня, - подбадривал нас Витя.
Завтра! До завтра мы превратимся в оригинальную, но хрупкую конструкцию из льда и металла.
- Скоро Чемал, - не унимался капитан. – Там точно есть водка.
А до Чемала есть порог Чемальские ворота, в котором нас бросило на скалы, когда мы ходили еще на рафте с Говорами. То есть грести надо долго и нудно, а силы покидают нас с каждой минутой.
Я стала мечтать как в Хакасии, когда нас поливало не хуже, что "уже вечером, сидя в теплой сухой одежде у костра, я буду вспоминать об этих минутах с улыбкой".
Чемальские ворота, как и многие пороги на Нижней, прошли как-то незаметно, буднично. Зачалились прямо в устье реки Чемал. Помчались на деревянных ногах в сторону ГЭС. Туда, где есть люди и водка.
Когда еще сияло солнце и ни о каком дожде мы не подозревали, я настраивала Олю на прыжок с тарзанки через реку Чемал. Оля как-то не выявляла особого энтузиазма. Все интересовалась надежностью страховки.
- Кто не прыгал с тарзанки, тот не водник, - безапелляционно заявила я.
В тяжелейших погодных условиях, которые мы переживали, я не стала настаивать на прыжке. Тут уж не до жиру. Водки бы найти. Но наших девушек так просто с толку не сбить! Иринка с Олей, уняв дрожь в ногах, держали курс на тарзанку.
Мы с Юрой, два робота Вертера, рыскали в поисках огненной воды. Дождь не прекращался. Праздно шатающихся людей практически не было. Мы заметили кафе. Туда! Забежали под навес:
- Мужики, водка е…
- Здравствуй, ЮРА! – бросился обниматься, собственно, к Юре бармен.
Я замерла в легком замешательстве: надо же, какой у Юры обширный круг знакомств!
Юра обалдел не меньше меня. В его голове мучительно завертелись все извилины, напрягая память. Память категорически выдала, что этого парня она видит впервые.
- Здравствуй, Свет в окне! – пожимая руки прочитал на моей каске алтаец.
Наконец-то до нас дошло, почему немногочисленные встречные притормаживали рядом, мы же умные! На первой стоянке мы все подписали свои каски. Юра вздохнул с облегчением.
- Ну а водка-то есть? – утирая слезы в приступе смеха спросил он.
Алтаец ощерился:
- Водки не держим. Есть холодное пиво.
Мы в отчаянии сплюнули.
Вернулись к тарзанке. Иринка с Олей возбужденно обсуждали свои ощущения во время прыжка.
Оля взлетела, раскинув руки как птица крылья.
Алтаец в драповом пальто на том берегу реки поеживался от холода, согревая руки дыханием. Оля была все ближе. Мужик недоверчиво присмотрелся. Удивленно поднял брови:
- О, бляяяя! А это еще че за ФАСОЛЬ летит?!
/продолжительный смех всей команды до коликов/
Есть верный способ рассмешить Юру. Произнесите только вслух слово "фасоль". Эффект будет потрясающим. Вы думаете, что знаете как умеет смеяться Юра? Вы ошибаетесь. Вы не знаете. Над словом "фасоль" Юра способен смеяться три часа кряду. Правда, потом бывает очень мрачен. :)
Быстро, очень быстро, как только можно с примерзшим к рукам веслом, мы гребли до места ночевки. Из-за туч, закрывавших все небо, темнеть стало рано. Зачалились на Поляне Коровьих Лепешек уже в сумерках. Не переодеваясь, отправили двух гонцов – Юру и Иринку – в ближайший магазин за спиртным.
- Значит так, - считает Оля, - осталось четыре дня. По литру в день. Плюс на сегодня пол-литра сверху. Итого четыре с половиной.
Ребята мудро взяли шесть литров, в том числе литр коньяка для лучшего разгона крови после сегодняшнего дождя. Хватило нам тютелька в тютельку – до самого вокзала в Бийске. Такая математика.
На запах готовящегося ужина пришла, виляя хвостом, местная собака.
- Давайте назовем ее Сарой! – предложил Юра. – Эй, Сара! Сара! Вот тебе кусок хлеба, охраняй лагерь.
- Ну что, сегодня разрешаю всем напиться, - по-матерински заботливо объявила Оля. – Ибо – здоровье дороже. Святая истина!
Мы послушно стали напиваться. Ибо.
К двум часам ночи небо очистилось. Мы зажгли несколько новых звезд.
Юра ощупал свое спальное место.
- Опять озеро, - печально вздохнул.
- Может, девчонки возьмут тебя в палатку? У них места навалом.
- Да как-то неловко. Они уже спят.
- Ну тогда к нам. Разместимся как-нибудь. Только не смей храпеть!
- Света! ПП!
- Юра! ППЖ!
- ППЖ?
- Пасть порву жестоко!
- Юра захрюкал:
- А я думал "жеманно".
Тут уж и я захихикала. Жеманно – это на порядок духовнее :)
Так, с шутками и прибаутками, Юра поселился в нашей с Олей палатке.