Самое сложное в автономных походах – это срываться поутру в неизведанные дали. Хочется еще поваляться на солнышке, с чувством переварить завтрак и подремать часок-другой.
Но Витя неумолим. Подгоняя нас воображаемыми пинками, он пакует и вяжет драйбэги к палубе "Крокодила". Оля ищет красивые зеленые камушки на память о Катуни. Мы с Иринкой занимаемся любимым делом - подкачиваем баллоны.
Барангол покидали с легкой грустью: вместе с ним оставалась баня.

Нижняя Катунь навеяла Вите ностальгическое настроение: под мостом у "Царской охоты"⁴² помянули его утопленное весло, у кустов с серебристыми листьями была упомянута некая зазноба, которую Витя катал на своей "четверке"⁴³. Провожаемые его туманным взглядом песчаные пляжи наводили на еще более глубокие и близкие сердцу воспоминания :)

Порог Муны зажат между скалами, вследствие чего имеет неплохие валы и бочки. Нашему катарафту, ясно дело, не страшные. Зато мы с интересом понаблюдали прохождение двух рафтов следом за нами. Даже держали весла на случай их киля, чтобы поспеть на подмогу. Но подмога не понадобилась - наш респект капитанам рафтов.
В программу всех водников, путешествующих по Нижней Катуни, обязательно входит посещение Тавдинских пещер. Мы с Юрой, седовласые ветераны, с полным правом остались охранять вместе с капитаном катарафт и готовить обед, пока салаги Оля и Иринка под руководством Светы отмечались на пещерах.

Есть один существенный минус в том, чтобы целый день находиться в полном доспехе из неопрена.
- Света, расстегни-ка мне ширинку на спине, - просит Юра :)))
В этом смысле гидрокостюм еще хуже лыжного комбинезона: у него застежка-молния начинается от шейных позвонков и простирается до крестца. Для ее застегивания-расстегивания требуется определенная сноровка. С гордостью могу заявить, что к середине сплава у меня это стало получаться довольно неплохо.
- Ну как в пещерах, понравилось? – встречаем мы наших оперившихся водников.
- Пещеры облагоуродили – презрительно фыркнула Света. – Черт знает что сделали. Чуть ли не плиткой выложили все дорожки. И пушку зачем-то поставили.
В Аржан-Су по традиции зачалились купить сувениров. Бродили долго и упорно, выискивая среди вороха однотипных безделушек что-то эксклюзивное, желательно рублей за пятьдесят. Самыми значимыми покупками стали колечки-хамелеоны для Оли и Светы и комуз – для Ирины. Причем, она практически сразу стала так лихо играть на нем, будто всю жизнь только и делала, что сидела в переходах и тренькала на комузе.
Буржуйское озеро "Голубая Катунь", что напротив Аржан-Су, было оценено нами как "ненастоящее" и само его существование, вместе с чистыми пляжиками, раздевалками и навесами, должно быть противно любому воднику. :)
Где-то на подходе к Катунским порогам Витя задумчиво вглядывался в раскинувшуюся шиверу:
- Ходят упорные слухи, что в здешних водах есть две бочки: Капитанская и Адмиральская. Только в какую воду они тут стоят – никто не знает.
И, похоже, мы их поймали. Стоят они обычно у камней в русле, и обе красавицы. Ох, и порадовали нас Катунские пороги, сердечное им мерси. Риска практически никакого, а удовольствия – на полдня пути :)
Вот Манжерок ⁴⁴, прямо скажем, был не таким приятным порогом. Сливы там высокие и скалы в русле, от которых лучше держаться подальше. Ну и погребли мы в нем, чтоб его кошки драли.
Немного отдышавшись, стали искать место для ночевки. Для последней ночевки на этом сплаве. И хотели найти самое-пресамое козырное место, чтобы врезалось в память песчаной косой. И такую косу мы нашли. На острове, в окружении смешанного леса.
На подходе к берегу с Юрой случился безопасный, как мы его назвали, киль. Он было уже приготовился сходить на берег, как тут под баллон подоспела булька. Юра плюхнулся за борт. Мы разинули рты. Однако не даром Витя вдалбливал в наши безбашенные головы правила спасения себя, любимого, на воде. Юра не мешкая ухватился за леер и благополучно взобрался на борт "Крокодила".
На песчаном пляже раскинулся наш красавец-шатер, за ним – палатки. В ту ночь мы долго не ложились спать. Хотелось набрать этого звездного неба за пазуху, вдохнуть в легкие весь алтайский воздух, и потом долгими зимними вечерами любоваться калейдоскопом звезд, запивая воспоминания горным воздухом.
Были песни. Был звездопад и загаданные желания. На шатре добавилась еще одна нетленка: "Чалимся! Чалимся!! Чалимся!!!" – это про Айлу, которую надо было слева.
А под утро были заморозки. Юра, прошедший строгий инструктаж, ("Тапки в тамбуре и не храпеть!") снова был допущен в палатку Света-Оля.
Мы спали, а в это время вода в Катуни падала.